Слово на погребение игумении Олимпиады, сказанное 18 января 1907 года
Наступили последния минуты твоего пребывания с нами, настало время прощания с тобою навеки, но прежде, чем могильная плита скроет тебя от наших очей, позволь в последний раз обратиться к тебе, Матери:
Так неожиданно оставляешь ты нас, дорогая Мать наша; так внезапно покидаешь ты нас, наша родная! Подобно страшному урагану, порывисто вырвавшему тебя из среды нашей и подобно громовому удару, разразившемуся над нашими головами с сокрушающею силою, сразила нас смерть твоя и покрыла мрачною тучею глубокой, невыразимой скорби и повергла нас в великое, безутешное горе и лютую печаль. Разве мы ожидали этого?! Разве мы думали, что ты так скоро покинешь эту еще юную обитель и уйдешь от твоих духовных детей, оставив нас в сиротстве и лишив нас твоего духовнаго руководительства?! Скажи нам: или мы тебе так наскучили, что ты, после шестилетняго управления нами, не пожелала долее оставаться с нами? Или мы в своих отношениях к тебе не умели понять и как должно оценить твоих матерних забот и попечений о благе нашем? Или мы своим невниманием
оскорбили твою любовь, во имя которой ты все свои силы и заботы посвятила на устроение всего склада и распорядка внутренней жизни обители? Да, видно, не легко было бремя начальствования над нами: видно, тяжёл подвиг управления, когда требовалось и мужество души, и мягкость сердца, и мудрая осторожность, и благостное снисхождение к немощам нашим; видно, много сердечной боли и душевных тревог, много беспокойных дней и тревожных минут мы доставили тебе; видно, не умея быть всегда послушными исполнителями твоих повельний, мы много прибавляли тяготы и без того нелегкому игу, что так быстро под тяжестью его надломились твои силы и так скоро пришла ты к могиле.
Только теперь мы поняли это, только теперь мы уразумели, кого мы потеряли в тебе и какое горькое положение осиротевшей обители нашей.
Все бы теперь готовы сделать, все бы готовы исполнить, на всякое послушание рады бы, лишь бы только ты согласилась возвратиться и опять руководить нами. Но нет! Ты как бы не внимаешь мольбами нашим, ты не слышишь горячих просьб наших, ты не приникаешь к нашим плачевным стонам и рыданиями, ты не видишь наших слёз, и в таком страшном горе оставляешь нас одинокими! Да, ты окончила свое делание, прошла поприще подвига земнаго и совершила своё течение, спокойно возлежишь во гробе, чтобы в нём, как надежной ладье, переплыть от нас в страну дальнюю и блаженную.
Благо тебе, ибо ты теперь уже не в житейском море, не в изгнании и не в узах, а в тихой пристани, в отечестве и покое; видишь то, во что мы должны веровать, окружена тем, чего мы должны ожидать. Благо тебе, ибо ты как ратоборец, по окончании брани, с победным знамением Креста Христова в руках, отходишь к Раздаятелю небесных венцов победных, как труженик, после тяготы и зноя трудов, возвращаешься к Домовладыке, чтобы воспринять мзду свою.
И какою малою и бренною показалась тебе, думаем, земля со всею житейскою суетою, когда ты взглянула на нее в последний раз. А потому, когда мы в горести окружаем гроб твой, ты, может быть, скорбишь о нас, остающихся и благодаришь Господа, что Он не продолжил твоего заключения в узах плоти и крови. Но не простираем слова нашего далее, ибо никакой язык не выразит того, что мы переживаем в эти последния минуты нашего прощания с тобою, и никакое наше слово не заставит тебя ответствовать нам. Что же? Так и отойти нам от гроба твоего, не получив никакого последнего твоего к нам слова обращени и наставления?! Нет! Не может быть этого. Наше сердце чувствует в самом молчании твоем и из безмолвия гроба, без слов слышит твое последнее материнское завещание нам, продолжающим земной подвиг в вере и доброделании иночества; примером своей жизни ты вещаешь нам из гроба: будьте покорны и преданы своему Владыке и Господу, повинуйтесь Его воле, не жалейте своих сил в исполнении велений Его и своих обязанностей, и, сохраняя к Нему любовь и пребывая в надежде на Его милосердие, будьте благодушны и терпливы среди трудов ваших.
Принимаем это твое завещание, как залог твоей любви, и надеемся, что ты и в другом мире не перестанешь заботиться о нас и споспешествовать нам своею молитвою. Прими и от нас, как от детей своих, последнюю дань и знак нашей любви к тебе; доколе в храме сем будет приноситься всепримиряющая жертва Тела и Крови Христовы, — дотоле будет творима молитвенная память об упокоении души твоей, доколе будет существовать обитель сия, дотоле в сердцах матерей и дев будет жить и благоговейно храниться память о тебе, как первой Матери и руководительницы их.
А теперь прощай, благослови и прости нас! И в знак твоего всепрощения и благословения прими мой земной поклон от меня и от всей обители. Да будет же мирен и легок путь твой к небесным обителям, и не забывай нас пред лицем Божиим. Ещё раз прости и прощай!
Священник Феодор Леонардов.
Источник: «Егорьевский городской голова Никифор Михайлович Бардыгин, 1872-1901», автор: Алексей Алексеевич Виталь, город Москва, издательство: «Товарищество скоропечати А.А. Левенсон», 1909 год, стр. 167-169.
